1951-1953 гг. — популярность Галины Улановой такова, что тысячными тиражами печатаются открытки. Ее графические и живописные портреты пишут художники М. Сарьян, Г. Верейский, Ю. Пименов, Н. Соколов, В. Рындин, ее образ и пластику ее ролей пытаются запечатлеть в материале скульпторы Е. Янсон-Манизер, В. Мухина, М. Аникушин, Н. Никогосян, Е. Николаев. Фарфоровые фигурки Улановой в различных ролях, созданные Е. Янсон-Манизер, в 1951 году отливают на Ленинградском фарфоровом заводе, и теперь любой житель страны может их купить.
В январе 1951 года продолжаются киносъемки отрывков балета “Ромео и Джульетта”. В мае большой театр торжественно отмечает 175-летие, идут юбилейные спектакли, а в театради небольшая строчка:
“получила народную СССР и орден Трудового…”
Май, 29-30-го вылет самолетом в Италию:
“14-го июня Флоренция. Концерт сольный. Театр “Коммунале”
25-го Милан. Концерт сольный. Театр “Ла скала”
29-го Венеция. Театр “Ла Фениче”
Концерт сольный с инструменталистами Кондратов, Баринова — скрипка, Ростропович — виолончель.»
1952 год начинается поездками по стране с выступлениями — апрель — Минск, май — Ленинград, июнь — Горький, Куйбышев, Уфа, июль — Казань, а заканчивается поездкой в Китай — Пекин, Ханджоу, Кантон, Шанхай.
В Минске 30 мая на спектакле присутствует Александр Вертинский и пишет 31 мая в письме жене “… я был потрясен.! Это какое-то чудо! Ни в России, ни за границей — никогда я не видел такой танцовщицы. Сравнить ее не с кем…Как она танцует! Ее тело поёт как соловей — каждый жест, каждое движение, каждый мускул… Ее техника — невидимка! Она исчезает — растворяется в каком-то огромном вдохновении, которое зажигает все. “
Уланова, не жалея себя, не обращая внимания на травмы много выступает.
“1953 г. — Ленинград. Съемки на киностудии, июль месяц “Фонтан”. Гусев, Плисецкая, Жданов.
1953 — открытие сезона. Сентябрь, 25-го “Ромео” — Гофман, первый спектакль. 25 лет сценической жизни”
1954 год — очередная премьера в Большом театре. Балетмейстер Л. Лавровский ставит балет С. Прокофьева “Сказ о каменном цветке”.
“Февраль, 10-го, “Каменный цветок”, генеральная.
12-го “Каменный цветок”, премьера. Преображенский, Чиркова, Ермолаев.”
Музыкальный портрет Катерины писался композитором в расчете на индивидуальность Улановой. Балерина, как всегда, изучала литературный “первоисточник” — сказы Бажова, но еще более чутко вслушивалась в музыку С. Прокофьева. балет получился громоздким и прозаическим, а работа над ролью оставила у Улановой чувство неудовлетворенности. Катерина стала последней ролью Галины Сергеевны Улановой.Спектакль быстро сошел со сцены. М.М. Плисецкая, ранее танцевавшая вместе с Улановой, участвовала в этой постановке в роли Хозяйки Медной горы и в последствии признавала: “Уланова создала свой стиль, приучила к нему. Она-эпоха. Она — время. Она обладательница своего почерка. Она сказала своё слово, отразила свой век, подобно Моцарту, Бетховену, Прокофьеву”
“29-го апреля вылет самолетом в Париж через Прагу. Гастроли не состоялись.
Май. 15-го вылетели из Парижа в Берлин.
Париж, 15 мая 1954 года.”
В Берлине и окрестностях с 27 мая Уланова с партнерами выступали, исполняя, так записано в тетради, шопеновский вальс, шумановский “Ноктюрн”, “Лебедя” Сен Санса, номера из “Ромео” и “Фонтана”.
“30-го утром, поездом через Варшаву, в Москву — 2-го июня, вечером — Москва.
Июль, август, сентябрь, октябрь в тетради отмечены словами — киносъемка “Ромео”.
“Декабрь. 26-го 8:30 умерла мама.”
“Мама на уроках становилась придирчивой требовательной, не прощала ни малейшей погрешности в танце. Так же относилась она и к моим выступлениям на сцене. Я знала: похвалит только за дело и скажет обо всех моих ошибках”.
1955 г., январь — записи начинаются строкой:
“15-го премьера кинофильма “Ромео и Джульетта” в Доме кино. Жданов, Корень, Ермолаев, Радунский, Ильющенко, Оленина.
Февраль, 6-го “Жизель”, премьера после 4-х с половиной лет. Жданов, Лапаури, Плисецкая.”
“Жизель” с Улановой — это огромные очереди у кассы, это толпа у театра и это самый верхний ярус в переполненном и радостном зрительном зале. Зал замер. Он ждал. Ждал Жизель — Уланову. Меня более всего поразила несхожесть двух образов с довольно похожей судьбой — Жизели и Джульетты. В одном из самых условных зрелищ актриса создавала безусловные, живые и пленительные характеры. Сцена безумия Жизели — это то, что остается с тобой навсегда, сохраняется в душе, как стихи пушкина. “Единственно и несравненно” — актриса Татьяна Доронина возвышенно оценило феномен Галины Улановой — актрисы.
1956 г.:
“ 1-го октября вылет в Лондон. Ковент-Гарден. 3-го “Ромео”, Жданов, Рихтер, Корень.”
Октябрь Большой театр провел на гастролях в Лондоне. Впервые за рубежом — вся труппа, впервые — с показом только концертных номеров, но целых спектаклей “Ромео и Джульетта” и “Жизель”. Впервые для зарубежного зрителя в этих спектаклях танцует Уланова.
“… Было очень страшно. Позже мы узнали из газет, что в зале присутствовали Лоуренс Оливье, Вивьен Ли, Тамара Карсавина, Марго Фонтейн. А сначала был просто страх, умный страх, ведь мы впервые гастролировали за границей. Когда окончился первый акт, в зале стояла гробовая тишина. Какое-то мгновение, секунда, которая казалась вечностью. Неизвестно, куда эта тишина повернет… И что будет дальше? Будто перед грозой…Потом зал встал, грянули аплодисменты, крики.. Никогда ничего не предугадаешь”.
Уланова вышла на поклоны, с галёрки к ее ногам дождём посыпались цветы. Она покорила лондонцев, они ее полюбили.
4 октября в газете “Дейли мейл” есть отклики крунейшего английского балетного критика Арнольда Хаскела: “ Выдающийся, роскошный, волнующий — таков балет из Москвы”. Об Улановой: “…так же, до нее Павлова совершает театральное чудо… В ней есть все — совершенная техника, скрываемая льющимся безо всяких усилий танцем, тонкий интеллект, исключительная чуткость. Она не просто балерина: царящая на сцене, она — на самом деле Джульетта, в судьбе которой мы все эмоционально принимаем участие”.
Марго Фонтейн: “ Это магия. Теперь мы знаем, чего нам не хватает. Я не могу даже пытаться говорить о танце Улановой, это настолько великолепно, что я не нахожу слов”