1936 г. — январь — премьера балета Б. Асафьева “Утраченные иллюзии” по Бальзаку.
Балет был поставлен Р. Захаровым. Сценарий написал художник постановки В.В. Дмитриев. Готовясь к роли Корали в новом для балета жанре реалистической драмы, Уланова перечитала ворох материалов о Бальзаке, смотрела рисунки и гравюры той эпохи.
“Было много режиссерских, игровых актерских находок, хотя танцевально спектакль оказался не очень удачным. Но и он нам помог в дальнейшей работе”.
Уланова строже оценила свою работу, чем критика и зрители, поверившие в то, то балету доступны самые сложные литературные темы и образы. Партнером Улановой и в “Утраченных иллюзиях”, и в “Жизели”, и в “Лебедином озере” был Константин Михайлович Сергеев.
“Удивительным, — как вспоминала Е.И. Тиме, — оказалось созвучие их талантов. В этом созвучии были гармония внутреннего ритма, дыхания, точных пластических решений. Танец Улановой — Сергеева составлял единой художественное целое. Танцуя именно с Сергеевым, Уланова: поднятая высоко над его головой, впервые взглянула в лицо партнеру. С тех пор это движение стало общепринятым, даже обязательным. В нем выразилось стремление ни на минуту не прерывать общения с партнером”.
Апрель — в тетради записано:
“1936. Апрель, 6-го “Жизель”, разрыв связок правой ноги.”
“Октябрь. 18-го “Лебединое”, лебедь, первый раз после болезни, 5 ½ месяцев”.
1937 г. — в тетради помечено, что в марте, апреле, мае и июне она несколько раз выступает в разных балетных спектаклях в Москве и не только на сцене Большого театра, но и в Зелёном театре Парка культуры и отдыха.
1938 г. — март — премьера балета А. Глазунова “Раймонда” в постановке балетмейстера В. И. Вайнонена. Уланова — Раймонда, в тетради это событие отражено одним словом — премьера, и далее:
“Май. 16-го “Фонтан” Мария. Ровно десять лет моей артистической жизни. Май. 31-го “Фонтан” Мария, наш юбилейный спектакль с Вечесловой за 10 лет”.
Балет “Бахчисарайский фонтан”, Уланова — Мария, Вечеслова-Зарема. С Татьяной Михайловной они вместе учились у Вагановой, в один год поступили на сцену Театра оперы и балета, танцевали в одних и тех же спектаклях, были партнёршами в “Эсмеральде”, “Бахчисарайском фонтане”, “Утраченных иллюзиях”… Всю жизнь их соединяла ничем не омраченная дружба.
1939 г. — январь — очередное приглашение в Москву, в тетради отмечено:
“Январь. 1939 год. 26-го “Фонтан”, Мария. Большой театр. Москва. Габович.”
Вскоре Михаил Маркович Габович станет ее постоянным партнёром, а пока, в феврале и марте несколько спектаклей “Лебединого озера” в Большом театре в партнерстве с А. Ермолаевым и далее пометка в тетради:
“Сентябрь. 28-го “Лебединое” Оди-Оде. Сергеев. Большой театр. Москква, Немец.”
1 сентября в Европе началась война. У Советского Союза трудные переговоры с Германией. Конец сентября, в Москве находится немецкая делегация. На спектакле в Большом театре присутствует И. Риббентроп. На следующей день Улановой передают цветы от Риббентропа.
1940 г. — январь,
“10 — генеральная репетиция, 11 — премьера балета С. Прокофьева “Ромео и Джульетта”.
“В постановке Леонида Лавровского сказалось лучшее, что накапливалось годами…Вообще-то работа над “Ромео” была трудной. Музыку Прокофьева мы почувствовали не сразу. Поначалу она казалась нам нетанцевальной, неудобной. Приходилось даже считать, чтобы попасть в такт. А ведь еще надо раскрыть образ, понять и Шекспира и Прокофьева. Прокофьевская Джульетта романтична, шекспировская — скорее земная. Мне же надо найти свою Джульетту, которая бы сочетала и то и то…После премьеры Сергей Сергеевич, взволнованный и довольный, выходил вместе с нами на бесчисленные вызовы…Прокофьев как-то спросил меня: “Что бы вы хотели станцевать, что мне написать для вас?” Я говорю: мне бы хотелось Снегурочку. “Ну что вы, Снегурочку” Разве я могу ее написать?! Снегурочку писал Римский-Корсаков! Давайте я напишу вам Золушку…”
Май месяц в тетради, начиная с 17-го и до 26-го, отчерчен с припиской словами:
“Май. 17-го. “Ромео” Москва. 19-го “Лауренсия” Большой театр. 21-го. “Ромео” декада Ленинграда…
несколько названий до 26-го, а затем:
18-го “Лебединое” 1 акт. Телевидение.
27-го “Лебединое” 1 акт. Кино хроника ( прием)
29-го Концерт. Кремль. “Лист”. (Сталин) Волга-Волга
30-го Концерт. “Лист”. Колонный зал и клуб НКВД.”
Сохранилась ли эта первая телевизионная запись танца Улановой и могли ли ее в то время сохранить?
Соломон Михайлович Михоэлс в 1940 году в Москве во время декады ленинградских театров был на спектакле “Ромео и Джульетта” и, под воздействием улановского исполнения, написал “Её Джульетта — танцующая бессловесная, не произносящая ни единого шекспировского стиха — производит впечатление незабываемое, впечатление действительно шекспировского образа”. Тамара Федоровна Макарова, видевшая Уланову в Ленинграде в этом и в других балетах, заметила: “ У Галины Сергеевны был настоящий “крупный план”. А это — редкость не только в балете, но и в кино, хотя оно и специализируется на этом. Улановские глаза, лицо жили жизнью глубинных мыслей, затаенных переживаний… До сих пор — замиранием сердца — помню “крупный план” в сцене безумия Жизели; мгновенно бледнеющее и будто сразу осунувшееся лицо Улановой, словно она во что-то неслышное вслушивается, взгляд — отрешенный и одновременно самоуглублённый, взгляд — не на мир, а вглубь собственной души… Её Джульетта — это гордый, бесстрашный характер, это и символ нежной, романтичной Мечты”.
1941 г. — 15 марта — Уланова фиксирует в тетради простым карандашом:
Получение первой Сталинской премии первой степени за выдающиеся успехи в области искусства ( впервые выдана у нас в союзе). Май 12-го, “Баядерка”, Никия — 1-й раз.
Новая роль в балете Л.Минкуса “Баядерка”, Уланова была не удовлетворена результатами работы и вскоре перестала танцевать Никию. Театр еще работает. 23 июня, в юбилей Е.М. Люком, она исполнит большое па и дивертисмент из балета “Пахита” Л. Минкуса. В самом конце странице запишет:
“Война с Германией. 22 июня.
Июль. 13-го “Лебединое” Лебедь. Закрытие театра.”
У неё продолжаются концертные выступления в пустеющей Москве, а Театр оперы и балета им. С. М. Кирова уже эвакуирован в Пермь.
1941-1944 гг. Много работает, часто выступает и в спектаклях и в концертах, регулярно перечисляя в тетради города: Пермь, Свердловск, Алма-Ата, Молотов, Калинин…
Сохранились письма к ней военного и послевоенного времени. В них читается не только уважение, восторг, но и восхищение мужеством Улановой.
“Дорогая Галина Сергеевна! Хочется напомнить Вам Вы шефствовали над госпиталем №2560 на ул.Куйбышева, где Вы часто выступали перед больными и ранеными бойцами с концертами… Сколько радости Вы приносили в госпиталь этим изуродованным, искалеченным людям. Хочется напомнить Вам: однажды Вы выступали перед больными и ранеными в актовом зале. Это для тех, кто мог ходить, передвигаться на костылях, а кто лежал, не мог пойти. Вот такие были в 9 палате — 20 раненых обрубков без рук без ног, а им тоже хотелось посмотреть и послушать музыку, забыть на время свои изуродованный облик человека. И после концерта в актовом зале, я решила подойти к Вам и попросить выступить перед тяжело ранеными. Вы уже переоделись. Я Вам рассказала об этих несчастных людях, и Вы, несмотря на свою усталость, снова ( обратно) оделись и выступили перед ранеными. Да палата была так тесна и душно Вам было выступать — это был маленький пятачок. Но сколько радости Вы принесли раненым! Они забыли, что у них нет ни рук, ни ног, и не могли Вам аплодировать. Но они с таким чувством глубокого уважения сказали свое искреннее спасибо. А после Вашего выступления они чувствовали себя бодрыми, называли Вас ласковым именем сестричка, и как будто у них шевелились пальцы на руках и ногах, которых у них не было.
Хочется выразить Вам большую благодарность за Ваше чуткое и внимательное отношение к больным и раненым бойцам в годы Отечественной войны. Сама я уроженка г. Москвы, в госпиталь 2560 была эвакуирована из Литвы во время Отечественной войны.
Извините, пожалуйста, за письмо. С большим приветом.
Медсестра Динария Михайловна Полякова”
1942 г. — февраль, март, апрель, в перечне репертуара чаще возникает строка — “Концерт Красной Армии”.